Сам себе сам | » Чашники

Чашники

Бывают в жизни цели, к которым ты стремишься всю жизнь… откладывая, понимая, что достижения этой цели не даст тебе нужного результата, но… осознавая, что пройти через это — твой долг.

У меня таких целей в жизни было несколько. Найти могилу своего отца, который фактически бросил нас и которого я видел всего раза два в сознательном возрасте. И найти малую родину своего деда по матери. Могилу отца я нашёл. Об этом есть отдельное повествование. И вот пришло время найти истоки моей второй половины — материнской линии. Деда, который меня вскормил, воспитал, научил жить и объяснил, что такое в этой жизни хорошо, правильно, а что — нет. Благодаря своему отцу я существую на этом свете. Благодаря своему деду я живу так, как живу.

В самой глубокой моей памяти до сих пор живы воспоминания моего детства. В нём была масса хорошего… Иногда хочется, чтобы у современных детей была хотя бы часть того, что было у меня. Деревня, рассвет в пять утра, покос… Свежее молоко, парное с пенкой, которую я снимал и выкидывал, а дед смеялся, говоря, что это самое вкусное. Сеновал, где я перечитывал Фенимора Купера и Даниэля Дефо. Свой маленький закуток, комната, превращённая в библиотеку, где я ночью под свет свечи на старенькой парте увлеченно читал и вникал в справочник по биологии, энциклопедии по странам, животным, насекомым… Днём на качелях я читал подшивки “Наука и жизнь”… Я забывал про время и про то, что было вокруг. А вокруг был свет. Свет любви и радости от того, что я есть. Я не видел его, но чувствовал. Бабушка, дедушка, мама, тетя, крестная, прабабушка… Они тогда были все. Живы и здоровы. А я был очень мал и мне казалось, что так будет всегда. Я умел отбивать косу. Я знал отличие струганка от фуганка. Мог одной рукой рубить полено в раскачку, не напрягаясь и не уставая. У нас одно время было под две сотни кролей и я кормил и поил их, перебирая траву, выбирая лютики и прочую ядуху из огромных снопов. Жизнь была раем… Если бы была у меня возможность осуществить неосуществимую мечту, то я бы пожелал каждому испытать то благоденствие, что досталось мне в детстве. Щи днём, вечером картошка с мясом, чаи из свежих трав с листьями смородины, сорванные в своем огороде… запах… аромат… Каждый раз,вечером, бабушка с дедом, заваривали новый чай и я слушал какую-нибудь историю. Безобидную, добрую, сказочную… Они никогда не говорили о войне. Никогда. Почти.

Видимо, в один прекрасный вечер, они проговорились со мной… Тихо, не злобно, между собой, они вспомнили… дед про то, как под Ржевом их выманили в засаду, где он раненый вытаскивал своего командира и попал в плен с двумя ранениями, прошёл три концлагеря и, будучи освобожденным американцами в Италии, уже по возвращению попал в ссылку в Киргизию на семь лет. Бабушка, которая была санитаркой, попав в окружение, полностью потеряв всю часть пыталась легализоваться на территории, которая была оккупирована немцами и после освобождения также была сослана на три года….

Но не это меня поразило. Терпению и стойкости я научился с малых лет. И дед и бабушка ехали в разных составах в разных направлениях, встретившись на одной станции, увидели друг друга и … бабушка поехала с ним. На семь лет. На рудники в Май-ли-сай… Где родились моя мама и тётя… Дед еще рассказывал, что в один день ушёл на шахту из своей полуземлянки, а бабушка ушла из дома в огород… и было землетрясение, которое обрушило землянку и кучу других строений. Дед прибежал из шахты и руками откапывал своих дочерей… Откопал….

Я тогда увлекался астрономией и очень любил смотреть на звездное небо… Когда попили чай, я пошёл наверх, в палисад, где опершись на перила и смотря в чистое, ясное небо, рассыпавшееся миллионами звезд, плакал… Тихо. Без надрыва и рыданий. Просто слезы текли из глаз и я не мог их остановить. Стискивал зубы и пытался перестать, но не мог. Очень хотел, чтобы ни бабушка, ни дед не видели меня тогда. Смотрел издалека на окно, которое светилось и видел два силуэта, которые сидели за столом… Тогда, мне еще совсем ребенку, которому было чуть больше шести лет, вдруг ясно и четко стало понятно, какова цена случайности в этой жизни… Одно мгновение может поменять всё. За одну секунду ты из героя можешь стать негодяем, уничтожив все, что делал десятки лет, за одну секунду ты можешь поменять свою жизнь так, что больше никогда не вернешься назад. Тогда, именно в тот день, дату которого я не запомнил, я принял решение, что буду жить честно. Честно — так, чтобы смотря в глаза всем своим родственникам и близким людям никогда не опускать их, стыдясь за содеянное.

И я так и жил. И живу.

Не выгадав богатств особых и не стяжав славы великой. Но, каждый день, ложась спать, я вспоминаю тех, кто воспитал меня и представляю, чтобы они сказали о моей жизни. И до сих пор представляя это, я не нахожу возможности осудить себя за чтобы то ни было. И именно это даёт мне силы преодолевать множество невзгод. От разбитых позвоночных дисков, до, порой, жесткой нужды. Я заставляю себя вставать каждый раз, когда падаю только потому, что в моей жизни было детство, в котором я был счастлив и я понимаю, что дало мне это счастье. Кто мне его дал. Какой ценой в своей жизни. В детстве, в котором у меня был пример моих предков, прошедших испытания несоизмеримо более тяжких, нежели чем мои.

Дед очень редко говорил о родне. Я просто знал, что он родился в Чашниках. Деревне или селе… Пока носил погоны, мог бы парой звонков все рассчитать и получить доступ в архив. Но… Та же самая проклятая сознательность претила мне даже в таком момент использовать своё служебное положение в личных целях. И, также как с отцом, я все искал сам. Не используя свои связи и не козыряя своими заслугами. Мне казалось, что так будет правильно. Свое должно быть своим. Благодаря современным архивам, оцифрованным и доступным для каждого я нашёл наградные на своего деда, его братьев. Нашёл эти Чашники… Просто их было много… Те, куда переехала семья деда в 20-е годы прошлого века, были под Витебском. В этом году я туда добрался. На майские ездил. Чувствовал пустоту, необходимость заполнить ее…

Ехал в отпуск на майские в Беларусь… Планировал заехать. И тянуло и … где-то в глубине души понимал, что ничего не найду… Война же. Все перепахано…

Не нашёл. Ни одного однофамильца не было… Спрашивал в местном клубе, в ЗАГСе, в музее, даже у патрульных… Никто даже не слышал фамилии…

Но. Ощущение от места было такое, что каким-то краем вдруг ощутилось детство… Домики, аккуратные, покрашеные, хоть и частью покосившиеся. Люди, простые и приветливые. Полдня я провел там. На эти полдня вернулся в детство. Но никого там не нашёл… и поехал дальше.

Может быть и найду…