Прежде всего представлюсь, потому как монолог хоть и не особо длинный, но за всю его протяженность у некоторых может возникнуть потребность сказать: “да кто это вообще такой и с какого хрена он считает, что надо именно так”.
Поэтому с самого начала. В девяносто лохматом году я прошёл отбор в группу специального назначения “Вымпел”. Тогда названия подразделения менялись чуть ли не по два раза за год, потому пишу именно так — как было принято с самого начала. Группа тогда переформировывалась, получала новые, ранее не особо освоенные направления, одно из которых — антитеррор и контртеррор. Методика работы по этим направлениям включала в себя отработку всех этапов противодействия террористам. Начиная с их появления на территории и до момента ликвидации. И лучше, естественно, как можно раньше. Особенность отработки задач заключались в том, что группе были необходимы и те, кто выступит в роли террористов, на ком они, собственно говоря, будут учиться…
Имея за плечами полноценное оперативное образование (уже тогда начался уклон в военные специальности и это стало редкостью) и некоторый опыт, в том числе и агентурной работы я, несмотря на юность и недостаток опыта, только перешагнув порог отдела попал в категорию “условных террористов”. Это наложило печать на весь период моего пребывания в “Вымпеле”. В то время как основной костяк почти не вылезал из командировок по горячим точкам, я, зачастую, ограничивался одной поездкой и всё остальное время был либо на дополнительном обучении в Академии ФСБ, либо на курсах при Академии СВР. Учили там плохому и хорошему, в результате чего почти каждый год проводились учения по проверке готовности отдельных регионов и служб к отражению террористических атак на объекты особой значимости. Если в то время вы проживали на территории различных ЗАТО, или к примеру, в Кандалакше, Красноярске, Балаково, Удомле и иже с ними и застали по местному радио или телевидению объявление типа: “в городе идут учения, просьба всем жителям сообщать о посторонних лицах”, то этим посторонним был я. Я (обычно не один, а в паре или тройке таких же “одарённых”) с документами прикрытия забрасывались на территорию региона и в течении кратчайшего времени должен был легендироваться, обосноваться, закрепиться, завербовать агентуру и разработать план захвата стратегического объекта (или осуществить проникновение на него и изобразить теракт самостоятельно). После чего обычно начинался отыгрыш “тяжелых”, которые гремя броней, сверкая блеском касок все как машины шли на штурм меня и моих товарищей. Восемь лет такой работы, с совершенно различными объектами от АЭС, ГЭС, БЖРК до совершенно гражданских объектов дали мне некоторое представление о том, что такое терроризм и как с ним бороться.
Повторю еще раз — я считаю себя человеком, который разбирается в террористической угрозе, но не экспертом по терроризму. Эксперты — это те, кто сейчас в настоящее время находятся внутри агентурных сетей террористических ячеек и знают что и как происходит именно сейчас.
Я также два года был снайпером (учился, стрелял, соревновался по мишеням и не только) — но я давно не снайпер и молча смотрю на то, как другие стреляют без комментариев. Хотя навыки не проходят бесследно, а тем более не меняется теория, но — я предпочту сам послушать того, кто именно сейчас в этом моменте в теме.
Два года я был подрывником — проходил учёбу в НИИ-2 (может кто знает) и других, менее известных местах, изучал все виды штатных и нештатных взрывных устройств, учился на практике на полигоне и не только. Но, когда сейчас я вижу новости про подрыв — стараюсь молчать, потому что всё, что я учил — оно может и осталось, но появилось множество нового о чём я даже понятия не имею и лучше дать сказать настоящим — действующим спецам. Если они сочтут нужным.
После этого уточню: люди, которые служили в спецназе и были “тяжелыми” (то есть осуществляли антитеррористические операции без оперативной работы), а также все иные специалисты, которые так или иначе “спецы” во многих вещах, начиная от парашютного спорта с космическим базированием и заканчивая подземным плаванием, но при этом прямого отношения к работе внутри самого террористического звена не имеют — не являются специалистами ни по противодействию терроризму (потому что знают что такое терроризм только в прямом столкновении и ограниченных вариантах), ни по разработке антитеррористических мероприятий. Для этого нужно: а) оперативное образование (комплекс знаний) и желательно не одно и б) непосредственный опыт на практике (и желательно с двух сторон).
Вступление закончено, теперь начинается предисловие…
Люди очень часто и очень быстро забывают то, как было. За годы прожитые в одной и той же стране я убеждаюсь в этом, видя, что каждое следующее поколение воспринимает историю предыдущего уже как сказку. А зачастую и в одном поколении память хранится не более десяти лет. Мало кто уже помнит или вспоминает Беслан, стирается из памяти Норд-Ост, взрывы в вагонах метро. И это не плохо. Плохо жить болью и страдать вечно. Если поступать так, то это означает дать террору как методу борьбы победить и показать свою эффективность.
Терроризм — это не только взрывы, захваты заложников и убийства. Еще на заре нового тысячелетия мной было упомянуто, что ужесточение контроля за боеприпасами и оружием будет недостаточно, так как массовые теракты возможны и без них. Именно так и стало со временем. Зачем собирать взрывчатку или пытаться купить (собрать) оружие, когда есть крупногабаритный транспорт, который сам по себе средство повышенной опасности. И нет, не самолеты. Самолеты — это сложно и опасно. Одним из первых и самых кровавых нападений в Европе был теракт, произошедший 14 июля 2016 года в Ницце — грузовик въехал в толпу празднующих на Лазурном берегу в День взятия Бастилии. Погибли более 80 человек.
Какие можно сделать выводы из этого? Очень простые. Средства террора могут быть совершенно разнообразные. Необязательно собирать толпу накаченных идеологией и наркотиками людей, обучать, давать им оружие и прорываться через кордоны. Спектр вариаций устрашения растёт с каждым годом. Замыкаться на представлении об опасности лишь в одном или двух спектрах угроз было бы совершенно неверно.
И ещё. О сути терроризма. Считается, что у террора одна цель — дестабилизация деятельности органов власти либо воздействия на принятие ими решений. Это почти верно, но определение, на мой взгляд устарело. На мой скромный взгляд цель терроризма не изменилась, но ее воздействие расширилось. Теперь органы власти и их прямая дестабилизация стали опосредованной целью, а основной целью стало именно население, через устрашение которого и можно добиться нужного результата во власти. Но и это не всегда так, зачастую мы воспринимаем терроризм как что-то глобальное, надгосударственное и масштабное. Это тоже неверно. Терроризм есть бытовой, есть местечковый и он может совершенно не интересоваться как его действия отразятся за пределами не просто страны, а даже региона или еще больше (вернее — меньше) организации.
Люди очень часто и быстро забывают… Да. Вот заехал автобус в подземный переход и начали ставить бетонные блоки. Со временем люди забудут зачем это делается и останется как бы традиция на каждом подземном переходе сооружать дополнительно бетонный блок, разделяющий входной поток так, чтобы машина не смогла проехать. Вот мальчик зашёл в школу и пострелял людей. И всё, люди забыли, что в школу могут зайти не только мальчики — все стали как оглашенные думать, что именно можно сделать против мальчиков с дробовиками. Давайте городить завалы из парт, блокировать двери…
Предисловие окончено. Основная часть.
Запомните раз и навсегда: если на определенной территории возникла чрезвычайная ситуация связанная с опасностью для жизни, то гарантированно останутся в живых только те, кто успеет ее вовремя покинуть.
На этом можно было бы закончить, но я сделаю отступление и выскажусь чуть подробнее. Весь мой монолог касается в первую очередь ситуаций связанных с ЧП в зданиях.
Для полноценного анализа угроз предприятию, организации, сообществу, зданию, территории необходимо учитывать все предшествующие угрозы, которые возможно осуществить в настоящее время, угрозы, которые были ранее, но могут быть модифицированы новыми технологиями и возможностями и угрозы, существование которых имеет вероятность отличную от нуля. Задача эта архисложная. Карты рисков одного предприятия могут представлять собой альбомы репродукций всех картин Третьяковки по толщине. Но. Все угрозы и риски должны быть сведены к максимально единообразному, максимально простому, максимально доступному способу выведения из под удара максимально возможного количества живой силы и ресурсов. Малейшее усложнение в таком решении — чревато чрезмерными жертвами и потерями. Это для штурма вырабатываются детали, это штурмующие могут тратить время на подготовку в ходе которой учатся правильно заходить за угол и понимать как действовать под прямым огнем противника. Гражданские этого не знают, не умеют и, более того, научить всех и каждого противодействию терроризму нереально. Для гражданских самое оптимальное — это простое, стандартное и понятное решение, которое нужно воплотить в жизнь максимально быстро и максимально эффективно.
Пожар — покиньте территорию.
Наводнение — покиньте территорию.
Маньяк — покиньте территорию.
Террористы — покиньте территорию.
Любое усложнение — это промедление, которое будет вызвано необходимостью выбора между решениями. Любое промедление — это лишние жертвы.
Если на какое-то учреждение совершено нападение, то единственный и верный выход — эвакуация.
Если в каком-то учреждении начался пожар, то единственный и верный выход — эвакуация.
Если в каком-то учреждении… — эвакуация.
Эвакуация — это само по себе не так просто как кажется. Каждый находящийся в любой точке здания в любой момент времени должен знать в какой стороне находится эвакуационный выход и как к нему пройти кратчайшим путём. Это только кажется, что всё просто. На деле это требует далеко не разовой и пошаговой отработки с различными вводными. И всё равно, в определенное время в данном здании скорее всего окажется некоторое количество человек, которые этой информацией не обладают. И множество других, ранее не учтенных деталей, начиная от неработающих световых указателей эвакуационных путей в паркинге и прочем. Поэтому даже организовать один единственный (это минимум) эвакуационный маршрут, который все выучат и будут ему следовать — дело весьма трудоемкое. Каким должен быть маршрут, как его организовать, как следовать — эти вопросы за рамками сути моего посыла, так как требуют конкретики в привязке к местности.
Вернемся к самой сути эвакуации. В эвакуации крайне важен параметр скорости. Это критическая величина, которая играет одну из самых ключевых ролей в том, насколько успешна будет сама эвакуация. И в этом параметре самым важным подпараметром является время старта. Старт же зависит от получения сигнала тревоги и его идентификации. В большинстве учреждений он унифицирован. То есть, пожар или наводнение, или иное бедствие, а равно и теракт будет сопровождаться одним и тем же звуковым сигналом. То есть, в большинстве случаев индивид, находящийся в здании и услышавший сигнал тревоги никогда не сможет точно идентифицировать что именно случилось по этому сигналу. Это не задача сигнала дать информацию о конкретике. Задача сигнала подать команду на эвакуацию. Это уже по пути вы можете увидеть огонь, воду и стреляные гильзы, после чего понять хотя бы приблизительно, что происходит. Вы не сможете понять какой очаг возгорания и как быстро он вас застигнет. Вы не сможете понять через сколько торнадо снесёт этот дом. Вы не сможете определить какой газ идёт из вентиляционной шахты и как быстро он заполнит ваше пространство. Вы не сможете понять по сигналу сколько и чем именно вооруженных вошло в здание и имеют ли они какую-то подготовку, взрывчатку или нет. Сигнал тревоги даёт вам только один посыл — эвакуация. Чем раньше этот сигнал будет воспринят и чем раньше начнётся эвакуация — тем больше шансов на то, что она пройдёт успешно. Любое промедление, попытка осмыслить или просто сделать какой-то выбор в действиях — это потеря времени, счёт которого зачастую идёт на секунды.
Теперь основная часть закончена и прошу некоторое внимание на моё отступление и заключение:
Некоторые из вполне уважаемых своим боевым прошлым моих знакомых и товарищей после событий в том же Пермском университете, когда при нападении стрелка вместо организованной эвакуации был хаос и все обошлось только случайностью начали хвалить преподавателя, который отказался эвакуировать своих студентов и более того, не предпринял никаких мер для этого. Дескать, молодец — выдержка спасла.
Нет.
Не спасла. Спасли другие люди. А господин преподаватель совершил преступление. И люди, которые его оправдывают, а более того, начинают пропагандировать узконаправленные решения для экстренных ситуаций по сигналу тревоги — тоже совершают преступление. Потому что может быть не ружьё. Потому что может быть не один. Потому что.
Потому что закрыв дверь можно получить не спасение, а просто подарить террористам добровольных заложников в лучшем случае, а в худшем — мясные консервы и фарш от взрывчатки. И, если не дай то все на свете боги, такое случится и вы увидите по телевизору как выносят на руках трупы детей, которые заперлись в надежде на спасение вместо того, чтобы бежать — вот тогда что вы скажете им…?
Окститесь, друзья. Кто-то из вас хорошо поёт песни. Кто-то хорошо метает ножи. Другие неплохо стреляют. Третьи — выживают в лесу с одной спичкой даже не используя её. Давайте будем профессионалами. Быть профессионалами — это прежде всего отдавать себе отчёт в ответственности за всё сделанное и сказанное и, еще более того — знать пределы своих способностей и умений. Они есть у каждого. Людей, которые разбираются во всем и всегда нет. Отдавайте себе в этом отчёт и не пытайтесь быть учителями в том, что не является вашим предметом. Я читал ваши советы по баррикадированию и оправданию того преподавателя и с трудом сдерживался, стараясь не задеть ваши чувства. Я не называю ваших имен и фамилий, не собираюсь тыкать и обижать вас, но прошу: прекратите. Не плодите ошибочных ситуационных решений, которые могут привести к гибели замешкавшихся в чрезвычайной ситуации людей. Поверьте, мне тяжело выговаривать вам это. Я ценю ваши заслуги и опыт, но промолчать и написать каждому в отдельности (а вас очень много) не могу.
Теперь для обычных людей повторю:
Запомните раз и навсегда: если на определенной территории возникла чрезвычайная ситуация связанная с опасностью для жизни, то гарантированно останутся в живых только те, кто успеет ее вовремя покинуть.
Если вы озаботитесь своим чадом, которое ходит в школу, университет или просто на кружок кройки и программирования, то убедитесь в том, что чадо понимает (в любом возрасте), что раздавшийся сигнал тревоги (а в школе это банально звонок, который может просто просто звенеть неурочно или отрывисто) — это сигнал к тому, чтобы покинуть место. И если преподаватель не реагирует — сделать это самостоятельно. Потому что сессию можно пересдать, а жизнь вернуть — нет. Может быть дети боятся показаться смешными и нелепыми, если все будут сидеть, а они пойдут к двери — объясните им, что быть смешным действительно для ребенка может быть страшно, но бояться быть мертвым гораздо страшнее.
Свободно для распространения.
